Наш земляк, краевед Игорь Скворцов, изучая архивные документы по истории родного края, случайно наткнулся на интереснейшие факты о подвиге капитана Николая Малякина и хроники событий воздушных боев, проходивших на Кстовской земле в годы Великой Отечественной войны. В преддверии 83‑й годовщины начала той страшной войны публикуем эту историю давно минувших лет…
В преддверии операции «Цитадель» в ходе Великой Отечественной войны немецкое командование решило несколькими массированными воздушными ударами разгромить промышленные центры Поволжья, чтобы лишить советские войска возможности восполнять свои потери новой техникой в критический момент немецкого наступления, а также обеспечивать их необходимым количеством топлива и снаряжения.
Одной из основных целей налетов стал крупный военно-промышленный центр Средней Волги – город Горький (ныне Нижний Новгород). В ходе семи воздушных налетов, проводившихся в течение всего июня 1943 года, был серьезно поврежден Горьковский автозавод, а также другие предприятия и жилые кварталы города, в том числе речной порт. Все налеты производились ночью, большим количеством самолетов, заходившими малыми группами с разных направлений и на разной высоте. Немцы сосредоточили для этих ударов практически все свободные на Восточном фронте бомбардировочные эскадрильи.
Основную ударную силу составляли фронтовые бомбардировщики НЕ‑111Н и пикирующие Юнкерс‑88А4. С нашей стороны им противостояли летчики 142‑й истребительной авиадивизии, на вооружении которой стояли самолеты марок МиГ‑3, Лагг‑3, Як‑7 б и Ла‑5. Они провели за все время налетов двенадцать одиночных воздушных боев, сбив в общей сложности шесть немецких самолетов, потеряв при этом два своих истребителя. Один из боев проходил непосредственно в небе над Кстовом, и его результаты представляли определенную историческую загадку. Вот как это было…
В ночь с 6 на 7 июня 1943 года капитан Н. А. Малякин, патрулируя на своем истребителе Лагг‑3 подступы к Нижнему Новгороду, в светлой части горизонта увидел серию осветительных ракет. Повернув на них, он обнаружил немецкий дальний бомбардировщик Фокке-Вульф‑200 «Кондор», уходящий на юг. Догнав врага, наш летчик открыл огонь из всего бортового оружия по противнику, смело атакуя его на встречном курсе. Получив несколько попаданий в носовую часть, немецкий самолет начал уходить от преследования, но капитан Малякин не сдавался и, сделав вираж, зашел противнику в хвост, снова дал длинную прицельную очередь из всех пулеметов. После этого залпа, получив множество попаданий и объятый пламенем, «Кондор» резко пошел вниз. А наш истребитель, закрученный потоком воздуха от падающего самолета, отбросило в сторону, и пилот потерял из вида падающий бомбардировщик.
Позднее, когда капитан Малякин все-таки сумел выровнять свой самолет, «немца» в небе он не увидел, но обнаружил на земле между Кстовом и селом Работки очаг огня. По возвращении на свой аэродром летчику записали воздушную победу. Однако, по немецким данным, в налетах на г. Горький FW‑200 не участвовали. Этот самолет был вообще редкой птицей на Восточном фронте и использовался в основном для атак морских судов в Атлантике и в Северном Ледовитом океане. Последний раз кондоров видели над территорией России во время Сталинградской битвы, где они обеспечивали снабжение окруженных немецких войск. После капитуляции немцев под Сталинградом все уцелевшие самолеты были отправлены в Германию для пополнения морских эскадрилий. Возникает вопрос, кого же на самом деле сбил капитан Малякин?
Причем с похожим самолетом двумя днями раньше встречался коллега капитана, тоже капитан, по фамилии Шилов. Он шесть раз атаковал обнаруженный им бомбардировщик, добился попадания в один из двигателей, но, ослепленный лучом прожектора противника, потерял цель, и немецкий самолет ушел. Стоит отметить, что ФВ‑200 являлся четырехмоторной машиной, и перепутать его с близкой дистанции с хорошо знакомыми нашим летчикам двухмоторными Хенкелем‑111 Н и Юнкерсом‑88 А‑4/D, было практически невозможно. Значит, если не кондор, то кто?
Ответ на этот вопрос даст поиск возможных кандидатов среди других четырехмоторных немецких самолетов, которых было не так уж и много. И тут самым вероятным претендентом является немецкий дальний разведчик Юнкерс‑290. Именно в этот период для замены ФВ‑200 фирма «Юнкерс» начинает испытания своего нового самолета. Он был дальнейшим развитием модели Юнкерс‑90, сначала выпускался только в транспортном варианте и назывался Junkers‑290A1. Эти машины, как и кондоры, приняли участие в снабжении окруженной группировки генерала Паулюса.
В дальнейшем было принято решение выпустить на его базе морской разведчик, оснащенный РЛС и мощной радиоаппаратурой для наведения подводных лодок на корабли союзников. Он и получил название Junkers 290 A –2. Далее, если переделка окажется удачной, планировалось оснастить самолеты этой модели и бомбовым вооружением, в том числе новым «Вундерваффе» – радиоуправляемыми планирующими бомбами.
В варианте разведчика дальней морской зоны самолет не нес бомбовой нагрузки, а бортовое вооружение составляла лишь верхняя башня с 20‑миллиметровой пушкой. Экипаж машины составлял семь человек. С помощью своих четырех двигателей он мог развивать скорость до 455 км/ч и летать на дальность 6670 км. Всего в этой версии построили три самолета. Возможно, именно эти самолеты атаковали наши летчики, по силуэту они действительно схожи с ФВ‑200 «Кондор». Различие составляло лишь форма киля: у фокке-вульфа он был одинарный, у юнкерса двойной. Да и информация о новых машинах, вполне возможно, еще не дошла до тыловых эскадрилий, и пилоты могли не знать о новой модели самолета. Кроме того, эта модификация юнкерса, как указывалось выше, имела скромное оборонительное вооружение – всего одну башню с 20‑миллиметровой пушкой, а у кондора оно составляло целый арсенал: 2х7.92 пулемета, 3х13.2 мм пулемета и 1–20 мм пушка. Вряд ли два наших пилота могли так долго атаковать противника и не отметить в рапортах сильный оборонительный огонь. Поэтому вполне обоснованно можно сказать, что вместо кондоров в воздушных рейдах на Горький участвовали новенькие юнкерсы.
При налетах новые разведчики могли использоваться как самолеты управления и наведения за счет своих мощных радиостанций и РЛС, которые могли обнаруживать позиции наших истребителей, создавать помехи в радиопереговорах, а также более точно определять цели для бомбометания. В сохранившихся немецких документах об этих полетах нет ни слова, что может объясняться повышенным уровнем секретности данной машины в период боевых испытаний и отсутствием приписки новых самолетов к какой-либо эскадрилье. Конечно, многое могли бы объяснить обломки самолета, но тут тоже молчание архивов, хотя на место падения должна была выехать оперативная группа НКВД, да и летчик обычно старался приехать на место падения, чтобы воочию увидеть результаты своей работы. Во всяком случае, после последней атаки кондоры или юнкерсы из сводок Горьковского района ПВО пропадают до конца июня, и лишь они фигурируют только в донесения постов ВНОС (постов визуального наблюдения и оповещения), которые иногда неправильно определяли тип самолета. Видимо, нашим летчикам если и не удалось сбить фашистские самолеты, то хотя быть удалось их серьезно повредить, и командование отправило их в ремонт, что тоже является хорошим достижением, так как немецкие бомбардировщики являлись отнюдь небезобидной добычей: они имели хорошую бронезащиту и приличное оборонительное вооружение.
Однако проведенное мною расследование не подтвердило выше-указанные выводы. Анализ всех доступных материалов о потерях люфтваффе в тот день, а также опрос местных жителей и краеведов г. Кстово показал, что в действительности капитан Н. А. Малякин сбил не ФВ‑200 или Ju‑290, а двухмоторный Ju‑88A‑4 из состава эскадрильи 7./KG 1 «Гинденбург», экипаж которого в составе четырех человек погиб. Как показали воспоминания свидетелей, воздушный бой протекал над долиной реки Рахмы, а сбитый бомбардировщик упал на окраинах нынешнего старого Кстова. Слабое огневое противодействие немецкого самолета могло объясняться тем, что, дав первый залп по носовой части юнкерса (где и располагалось его оборонительное вооружение), наш «ястребок» ранил или убил его бортстрелков, и вражеский самолет уже не мог эффективно осуществлять оборону.
Почему же в своем донесении наш пилот неправильно указал тип самолета противника, остается загадкой. Тем более что Н. А. Малякин был опытным пилотом, воевавшим с первого дня войны, причем участвовавшим в ожесточенных боях за прибалтийское небо и в не менее интенсивных ночных боях в районе г. Брянск. Возможно, сказались особенности ночного боя и его скоротечность. Да и такие ошибки в подобных условиях не были редкостью. Как бы то ни было, наш летчик сумел в сложных условиях уничтожить самолет врага и не допустил его в родное горьковское небо сеять смерть и разрушения. И это главное. А загадки – на то и загадки, чтобы их кому-то разгадывать.
Игорь СКВОРЦОВ
Фото из открытых источников
